Александр Сурнин

Александр СУРНИН

КОЛЛЕГИ

Что тот такой же, что этот, понимаешь…

Борис Ельцин

…Из-за распахнутой дверцы — тугой холодный воздух. За дверцей — пустота. Твоя задача — вовремя уверенно шагнуть туда. И этот первый шаг всегда, хоть в сотый раз, хоть в тысячный, очень страшен. Но этого нельзя показать — не тому тебя учили. Нужно одно — собраться, в свою очередь подойти к дверце и, зажмурив глаза, шагнуть, не задерживая других.

Вот ты и у дверцы. Задержавшись перед ней на долю секунды, ты вдруг осознаёшь, что прямо над головой у тебя вращаются лопасти винта и возникает ощущение, что сейчас ты полетишь не вниз, а вверх, в воздушный поток, прямо в эти лопасти. И от этого ещё страшнее. Но тормозить нельзя, за твоей спиной уже следующий, и ты, вдохнув поглубже твёрдый воздух, делаешь этот первый шаг и проваливаешься в пустоту, вниз, и лучше даже не представлять то, что сейчас творится внизу. Лишь бы долететь… Лишь бы приземлиться живым.

Жёсткая земля больно ударила в подошвы, но привычные ноги сами спружинили, привычное тело перевернулось через плечо, мгновенно вскочило — и тут же прыжок за камень — какое ни есть, а укрытие. Дальше — автомат наизготовку и оглядеться по сторонам.

И тут… Не сразу понимаешь, что происходит. Вокруг никого, где-то в стороне отзвуки удаляющегося боя, стрельба затихает, а ты валяешься за камнем совершенно один и не знаешь, кто ближе — свои или чужие. Вдруг осознаёшь, что как раз на твоём прыжке вертолёт чуть качнуло в сторону и ты упал не там, где надо. Ты потерялся и сейчас, в горячке, никто тебя и не хватится, а потом… Потом может и не быть. И вот это самое…

— …Твою мать!..

Крик эхом отдался в полутёмной предутренней комнате.

Андрей вскочил с кровати и увидел в зеркале, висящем напротив, своё побелевшее лицо.

— Какой мудак его здесь повесил…

— Да ты же, кто ж ещё… — бормотнула сквозь сон жена и затем спросила, не просыпаясь: — Что, опять приснилось?..

— Приснилось… — недовольно буркнул Андрей. — Спи… Всё хорошо.

И направился на кухню варить кофе. Ему уже не спалось. И не просыпалось. Да и кто бы уснул после такого кошмара? А кто пробудился бы? Для сна любое пробуждение есть своего рода смерть. Я бы не смог.

А кто смог бы? Покажите мне этого человека. Я не могу назвать точную цифру, да и никто не сможет, но, скажем так, множество мужчин примерно одного и того же возраста, точнее, одного поколения, по сегодняшний день вскакивает по ночам от подобных кошмаров. Памяти их приходится выносить многое. Вот и Андрей оказался именно в том поколении. Он имел несчастье отправиться Родине служить как раз тогда, когда его призывной возраст уходил в Афганистан. Оптом и в розницу. Так было нужно. Может быть. Уходили, как правило, лучшие из лучших, и поэтому военком, увидев перед собой здорового крепкого парня с безупречной анкетой, долго не раздумывая, поставил на обложку дела соответствующий номер команды — и пошёл парень в ВДВ. Краткосрочные учебные курсы — и в бой. Ему повезло — он вернулся живым и неискалеченным. А потом…

Выпив кофе и придя в себя, Андрей посмотрел на часы.

«Надо же… — подумал он. — Снится точно как по графику, можно будильник не заводить. Встал, попил кофе, и на работу пора. Имел бы я такой будильник…»

С этими мыслями Андрей собрался, оделся и открыл входную дверь.

— Когда придёшь? — услышал он голос проснувшейся жены.

— Не знаю. Постараюсь не поздно. Буду задерживаться — позвоню. Ты не волнуйся.

Ничего другого он и не мог сказать. Что поделать — работа у него такая, совершенно ненормированная.

На работу Андрей пошёл пешком. Ему нравилось идти, никуда не торопясь, по утреннему ещё не до конца проснувшемуся городу, он любил эти полчаса, в которые можно не просто свершить утренний моцион, но и привести в порядок мысли и чувства, всклокоченные после очередного ночного кошмара, он был в восторге от того, что в это время на него ещё не сваливается никаких неотложных дел, ещё ни за что не болит голова, что можно просто идти и ни о чём не думать. К сожалению, на работе таких минут отдыха и внутреннего блаженства у Андрея практически не было. Не случалось. И он наслаждался.

Но всему хорошему, в том числе и утренним прогулкам, всегда приходит конец. Перейдя через мост, Андрей миновал станцию метро, прошёл ещё двести метров и оказался перед дверьми своей конторы. Войдя внутрь, он в первую очередь поздоровался за руку с дежурным и спросил:

— Ну, что хорошего у нас на сегодня?

— Да всё то же, Андрей Борисович, — мрачно ответил дежурный. — Опять ночное ограбление. И опять по вашей части. Тот же самый почерк.

— Твою мать… — вздохнул Андрей Борисович, капитан милиции, сотрудник уголовного розыска.

Да, вот это и было «потом». Когда Андрей вернулся домой и через пару дней пошёл становиться на воинский учёт, его принял тот же самый военком, что отправил его в Афганистан.

— Вернулся? — приветливо спросил он. — Живой и здоровый? Ну что ж, очень рад, такие как ты, боевые ребята нам нужны.

— Кому это «вам»? — неприветливо спросил Андрей.

— Да всем нам. Везде нужны. Вот ты, скажем, чем думаешь заниматься?

— Не знаю. Пока не решил.

— А в милиции работать не хочешь? — спросил Андрея сидящий рядом с военкомом майор милиции.

— В милиции? — удивился Андрей. — А что мне там делать?

— А что ты вообще умеешь? — поинтересовался майор.

— Воевать.

— Не густо, — хмыкнул майор. — Но у нас как раз это и нужно. Так что давай, отдохни месяцок, да приходи к нам, сработаемся. Вояка…

Так Андрей и попал в милицию. Он был неглупым человеком, и поэтому на патрульно-постовой службе не задержался — высшая школа милиции, лейтенантские погоны, направление в уголовный розыск.

Майор оказался прав — опыт реальной войны пригодился Андрею как нельзя кстати. Очень скоро наступили времена, когда ему пришлось иметь дело с рэкетирами, бандитами, вооружённой шпаной и тому подобным. Поначалу он не относился к этой публике всерьёз, поскольку все они представлялись ему всего лишь жалкой пародией на душманов, а их-то он повидал — но это быстро прошло — как только мимо него пролетела первая настоящая пуля, у него сработали все не забывшиеся боевые рефлексы — а не забылся ни один! — и с тех пор на каждый выезд он шёл как в бой и не давал своим противникам никаких поблажек. Он не стремился их обезвредить, успокоить, перевоспитать — тот, кто хочет изменить мир, должен быть хуже этого мира, иначе ничего не выйдет. Андрей по большому счёту не желал глобальных перемен в мире, он не был хуже, он не был лучше, он был осколком нашего времени. И он работал на жёсткое задержание, а при малейшей попытке сопротивления мог работать и на уничтожение. Об этом вскоре узнали и его начали всерьёз бояться. Все, временами даже коллеги. Но это способствовало быстрому росту в должностях и званиях.

Сегодняшним утром дело о серийных ограблениях, лежащее у него на столе, пополнилось ещё одним эпизодом, и Андрею было очень досадно оттого, что он до сих пор не разыскал героя этого дела, ни на шаг не приблизился к выяснению его личности.

— …Твою мать!..

С этим криком Сергей раскрыл глаза и уставился в пустой потолок.

— Что, опять?.. — услышал он голос жены.

— Всё нормально, — ответил он, просыпаясь.

— Малышку разбудишь…

— Всё в порядке…

С этими словами Сергей поднялся и вышел на кухню покурить.

Дурной сон подобен акту содомии, совершённому над тобой незваным гостем. Его нужно забыть. Нужно бы… Да разве ж такое забудешь? Сергею повезло точно так же, как и Андрею. Его мучил тот же самый, схожий до малейших деталей, ночной кошмар. Такое не забывается.

Сергей также имел несчастье угодить в Афганистан. Точно такой же военком поставил на его деле соответствующую пометку. Точно так же он прошёл учебные курсы и — с неба на землю в бой. Вернулся он живым, здоровым и невредимым, но далее всё сложилось несколько по-иному, чем у Андрея. В его небольшом провинциальном городке никто и не вздумал предолжить ему какое-либо дело — грянула массовая безработица, все более-менее хлебные места были заняты и распределены, все вопросы решал только блат. Проведя в таких дурацких условиях несколько месяцев, Сергей решил податься в места иные, в большой город. Чем больше город, тем больше в нём работы и перспектив. Там, конечно, не дома, там нет ни папы, ни мамы, ни жилья, ни друзей детства, никакой опоры, но этого Сергей не боялся. Любое место пригодно для того, чтобы привести в порядок свои дела. Ноги целы, руки целы, остальное заработаем.

С такими мыслями он и приехал в Питер. И вот тут-то ему и пришлось сполна испытать на себе все прелести отсутствия местной прописки. Без этого никому не нужного штампика в паспорте он мог рассчитывать только на работу грузчика на рынке — а разве это работа? Дневного заработка хватало только на то, чтобы поужинать после трудов праведных. А ещё нужно было, как минимум, снимать жильё. А ещё… Да что там перечислять, ничего нового здесь я не скажу.

Впрочем, вскоре жизнь улыбнулась Сергею. Он женился, и они с юной супругой просто обожали друг друга. Вскоре на почве женитьбы он оформил себе временную прописку, нашёл неплохую работу, и всё было хорошо до тех пор, пока не развалился Союз. Сергей мгновенно сделался иностранцем. Вновь, по большому счёту, никому не нужным человеком. Жена с ребёнком, понятно, не в счёт. Тогда он сильно пожалел о том, что упустил возможность оформиться здесь как-то постоянно, но что же — жизнь полна упущенных возможностей и сожалеть о каждой просто глупо.

Вот так он вновь остался без дела, с женой и маленькой дочкой. Каждый день он надолго усаживался за телефон и устраивал прозвонку по всем газетным объявлениям. Но ничего не находилось. Не раз и не два его, как человека опытного, звали в бандиты, но он всегда категорически отказывался — кавалергарда век недолог, а спокойный сон дороже всего. В этом подвешенном состоянии он пребывал довольно долго. А потом…

— Действительно, — задумчиво произнёс Андрей, в который раз перечитывая протоколы, — всё повторяется до мелочей. Это тот же человек…

— Скорее всего, та же группа, — поправил его сидящий напротив начальник отдела.

— Почему группа?

— А вы видели потерпевших? Молодые, агрессивные, здоровые, наглые. Я бы сказал даже — с криминогенными наклонностями. И всех наш патруль подобрал лежащими в штабель, без сознания и с вывернутыми карманами. Не думаю, чтоб кто-то один с такими справился.

— Может быть…

— Мало того, никто из них категорически не хочет писать заявление об ограблении. Почему, как вы считаете?

— Ну мало ли… Скажем, из скромности.

— Ну да, все они — красны девицы. Я могу это объяснить только тем, что их крепко напугали. Так напугали, что четыре здоровых парня молчат. Они боятся — понимаете, боятся до судорог и дрожи. Это видно. Впрочем, это моя личная точка зрения, а делом занимаетесь вы, но я рекомендую вам: ищите группу.

А потом случилось так. Однажды вечером Сергей возвращался домой с какой-то разовой разгрузки вагонов, уставший, голодный и злой. Мысли его вращались только вокруг того, что заплатили ему меньше, чем он ожидал, на пару дней этого хватит — а что потом? Сергей честно пытался переключить свою голову на какие-нибудь более приятные мысли, но это ему никак не удавалось. Да и не мудрено. Бороться со своими мыслями — это всё равно что уподобиться одному глупцу, который в целях аккуратности и гигиены решил больше не какать. День не какал, два не какал. Потом, конечно не выдержал, но всех продолжал уверять, что не какает.

Мысленно пересчитывая и распределяя по назначению все полученные копейки, он шагал, ничего не видя перед собой, ничего не замечая вокруг себя, и вдруг услышал чей-то окрик:

— Эй! Ты чего здесь ходишь?

Сергей повернул голову и увидел, что к нему приближаются трое.

— Что хотели? — произнёс Сергей, выходя из задумчивости.

— Хотели, чтоб ты нам денег дал, — развязно ответил один из тройки.

…Из-за распахнутой дверцы — тугой холодный воздух…

Всё дальнейшее происходило уже автоматически. На глаза Сергея упала какая-то мутная пелена и впоследствии он так и не смог восстановить порядок событий. А когда Сергей пришёл в себя, вся троица лежала на земле. Никто не шевелился.

— Что, — тихо промолвил Сергей, — денег захотели?..

И тут у него возникла идея. Идея настолько дикая, что Сергей тут же попытался от неё отказаться, но не смог. Слишком назойливо она свербила, слишком велико было искушение, а всем известно, что единственный способ избавиться от искушения — уступить ему. И Сергей уступил.

— Ну что ж, — произнёс он задумчиво, пытаясь хоть как-то оправдаться перед собой. — Не пытайся ограбить ближнего своего, ибо сам ограблен будешь.

С этими словами Сергей поднял с земли одного из неудавшихся грабителей, усадил его на скамейку и отвесил ему оглушительную пощёчину. Голова у бедняги безвольно мотнулась из стороны в сторону, но после очередной оплеухи он открыл глаза.

— Мужик… — бормотнул он. — Брось… Мы больше не будем…

— Не сомневаюсь, — ответил ему Сергей. — Но чтоб вы, сучата, на всю жизнь это запомнили, давай-ка, быстренько, всё, что в карманах у тебя и у твоих корешей, аккуратненько сложи вот сюда. На скамейку. И бегом.

Парень замешкался было на секунду, но очередная затрещина незамедлительно заставила его зашевелиться. Не прошло и минуты, как на скамейке перед Сергеем возникла куча всякого барахла: сигареты, зажигалки, прочее — и немалая сумма денег.

— И деньги у них при себе, и сигареты хорошие курят… Скоты…

С этими словами Сергей сунул в карман пачку лучших из предложенных сигарет, выгреб из кошельков содержимое, зажал в кулаке лежавшие на скамейке деньги и удалился.

Дома, когда Сергей выложил деньги на стол, жена его была потрясена.

— Это что? — спросила она. — Ты за день столько заработал?

Сергей не стал скрывать, каким способом он сумел столько заработать. И после его рассказа жена была потрясена ещё больше. Поначалу она попыталась устроить истерику, но Сергей на это никак не прореагировал. Затем она предлагала выбросить эти деньги, клялась и божилась, что не истратит из них ни копейки, затем… Да много чего она говорила затем. Сергей молча выслушал все её доводы и ответил:

— Давай ложиться спать. Утром разберёмся.

А наутро, покуда жена ещё почивала, он встал пораньше, сбегал на рынок, купил поесть для всех, красивую игрушку для дочурки и цветы для жены. И жена сдалась. Какая женщина сможет остаться равнодушной к таким проявлениям внимания? Я с подобными не знаком.

Странно… Очень странно и ни на что не похоже… Таких дел я ещё не встречал… Все потерпевшие — прав начальник — не кисейные барышни, нам в клиенты вполне годятся. такие сами кого угодно избить и ограбить могут, всё так. Но избивают и грабят именно их. Регулярно. Уже несколько месяцев. С завидным постоянством. И никто не пишет заявлений, никто не снимает побои, все отказываются от составления фоторобота. Не помнят, видите ли… Но от этого не легче. Заявлений может и не быть, но сам факт серийных ограблений существует и от него не отмахнуться. Дикость какая-то… Заявлений нет, значит, для какого-то розыска вроде бы и нет оснований. Но ведь дело возбуждено, просто так его не закроешь. Значит, нужно искать.

Искать… Легко сказать. С чего начинать-то? Давай думать. Значит, что мы имеем? Что имеем, то и имеем. Не густо. Впрочем… Есть одна версия. Допустим, что все без исключения потерпевшие сами, будучи во хмелю, пытались показать свою удаль молодецкую и напоролись на других добрых молодцев. Маловероятно, но многое объясняет… По крайней мере, в этом случае становится ясно, почему все они как один не пишут заявления, не снимают побои ну и так далее. Значит, у самих рыльце в пушку… Возможно. Но маловероятно. Потому что регулярно. Что-то не верится мне в этаких Робин Гудов, которые ходят по району и хулиганов отлавливают…

Так размышлял Андрей, сидя у себя в кабинете и в который раз перелистывая протоколы. Истина была где-то рядом, но даваться в руки не хотела.

Действительно, это стало происходить регулярно. Деньги, как и всё хорошее в этом мире, имеют свойство заканчиваться. И когда они в очередной раз иссякли, Сергей, которому надоело целыми днями сидеть на телефоне и безуспешно вызванивать хоть какую-то работу, подумал, крепко подумал — и решился. Решился только потому, что ребёнок хотел есть, причём всегда, и ему невозможно было объяснить, что по вине неких мудаков от политики его папа фактически не имеет никаких гражданских прав, в том числе и права на нормальную работу. да и жена Сергея в деньгах нуждалась, хотя никогда ему об этом не говорила. Ей за терпение можно было памятник при жизни ставить. И Сергей решился.

Когда он поднялся и сказал «Пойду прогуляюсь, приключений поищу», его жена всё поняла. Что ни говори, а чутьё у женщин развито может быть даже чрезмерно. У меня есть много тому примеров, но сейчас не об этом речь, расскажу как-нибудь в другой раз. Она пыталась остановить его, отговорить, удержать, но смешно думать, что пара рук, обнявших за шею, может спасти человека, особенно если он решился.

Довольно долго Сергей ходил вдоль и поперёк по тёмным безлюдным дворикам. Сам он не подходил ни к кому, его потенциальные клиенты должны были явиться самипочем. И наконец он таки нарвался на подвыпившую компанию, которая действительно, как Андрей и предполагал, захотела потешиться да показать свою удаль молодецкую. К тому времени Сергей уже успел утомиться от длительных поисков, и поэтому, услышав слова «Эй ты, а ну иди сюда», облегчённо выдохнул: «Ну наконец-то…»

Описывать сам процесс не имеет смысла, выше он уже описывался, а разнообразием подобные действия не отличаются.

Когда Сергей пришёл домой, жена сказала ему только одно:

— Я за тебя, дурака, весь вечер волновалась.

Ну а дальше… Где раз, там и другой. Когда в очередной раз иссякали деньги и не было никаких заработков, Сергей выходил прогуляться. И возвращался домой не пустым. Поначалу ему самому каждый раз было мерзко и противно, но со временем он привык к этому источнику существования и даже не задумывался над тем, что всё могло сложиться как-то по-другому, что он мог бы обойтись без этих регулярных прогулок. Он решил: ни к чему предполагать обратное, ибо всё сложилось так, а не иначе; в реальности ничего не изменишь. К тому же он не боялся никого, ни шпаны, ни милиции: с его десантной выучкой и боевым опытом он мог справиться с кем угодно.

Значит, на чём я остановился? Назовём это так: версия Робин Гудов. Один или, скорее, несколько человек ходят по району и отлавливают хулиганствующую шпану. Эх, дело-то хорошее… Если б они их не грабили, я бы им благодарность в приказе… Да вот найти бы их сначала. Истинные герои безымянны… Ни следов, ни примет, ни описаний, ни свидетелей. Мать…

Ясно одно: сидя здесь, за столом в кабинете, их не поймать. Прочёсывать район всем личным составом глупо и ничего не даст. Мента издалека видно. Что ж делать-то?..

Стоп! А если… если вспомнить свой боевой опыт и пройтись по району самому? В одиночку? Под шпану закосить? На живца попробовать их поймать? А что, чем не мысль. Меня-то они просто так побить не сумеют, я им, чай, не мальчик. Конечно, руками и ногами помахать придётся, а там заодно и выясним, что это за орлы такие в районе завелись, всех наших потенциальных клиентов затерроризировали, кусок хлеба у меня отбивают. Что ж, можно попробовать. Риск, конечно, есть… Ну так что ж, привыкать, что ли?

Санкцию у начальства запрашивать не стану. Эти бюрократы мне ещё кого-нибудь в помощь взять с собой посоветуют, если силком не навяжут, обсуждение устроят, план составлять начнут, шуму наделают, весь мой замысел испортят. Не надо. Если их в ближайшее отделение доставлю, так потом задним числом и отчитаюсь. Победителей не судят. Посетителей не будят… Так что оденусь понебрежнее, под шпану, прихвачу пистолет на всякий случай, ну и на свой страх и риск… Получится — буду молодцом, а нет — так никто и не узнает.

Остаётся выбрать время. Как часто они работают? Судя по протоколам… примерно раза три в месяц. Раз в десять дней. Плюс-минус пара дней. Так… Значит, через недельку можно сделать такую вылазку. Погулять пару-тройку вечеров. Авантюра, конечно… Да и хрен с ним.

И, придя к этой мысли, Андрей удовлетворённо хмыкнул.

— …Твою мать!..

Сергей вскочил с постели как подброшенный и грязно выругался. Всего полчаса назад, проведя весь день в напрасных поисках работы, после очередного бесплодного обзвона всех, кого можно и нельзя, он прилёг подремать — и вот тебе пожалуйста, не только по ночам, но и днём всё тот же сон.

Весь день до вечера Сергей проходил по квартире из угла в угол как неприкаянный, неразборчиво поминая мальчиков кровавых в глазах, а как только за окном упали сумерки, начал одеваться.

— Ты куда, Серёжа? — спросила его жена.

— Да так… на месте не сидится. Схожу прогуляюсь.

— опять…

— Да ничего…

В этот вечер Сергей неистово метался по дворам в поисках очередных клиентов. Сегодня дело было даже не в деньгах, деньги у Сергея ещё были. Ему было просто необходимо сорвать на ком-то своё настроение, выбросить из головы недавний кошмар и успокоиться.

— Скоты… — бормотал он про себя как заклинание. — Козлы… Как воевать за эту страну — так имел право, а как жить здесь нормально — так хрена… Лично расстрелял бы всех… Чтоб у них член на лбу вырос… От такой жизни не только в бандиты — хоть в террористы иди… Чтоб им каждую ночь такое снилось… Чтоб…

Пожелания его были разнообразны и вычурны.

В таком состоянии не помогают ни моцион, ни свежий воздух. Злость продолжала копиться, и когда наконец он обнаружил компанию желающих покуражиться, он их не просто избил, он работал, как в реальном бою. Только когда последний оставшийся на ногах выложил на скамейку содержимое карманов всей честной компании и после этого рухнул под тяжёлым кулаком, Сергею стало страшно — в таком состоянии он мог и убить.

«Нет, — подумал он, — с таким настроением выходить на улицу опасно. В следующий раз лучше дома пересижу. Вот этот, последний… Что-то я крепко ему… Не убил ли случайно?.. Ну-ка, проверим».

Сергей нагнулся и потрогал лежащего без сознания парня за горло.

«Нормально… Пульс на сонной артерии есть. Будет жить. Куда он денется…»

С этой мыслью Сергей разогнулся и тут же

ровавых в гла услышал за спиной тихий голос:

— Стоять! Руки за голову!

…Из-за распахнутой дверцы — тугой холодный воздух. За дверцей — пустота…

Боевой рефлекс сработал мгновенно. Андрей был готов ко всему, но такого не ожидал. Доля секунды, единое движение — и пистолет вылетел из его руки, как воробей из скворечника. А дальше — Андрей не увидел, а почувствовал, как удар ноги, направленный в область сердца, непонятно как остановился в считанных миллиметрах от его тела и чей-то до одури знакомый голос удивлённо спросил:

— Андрюша?..

…вдруг осознаёшь, что прямо над головой у тебя вращаются лопасти винта и возникает ощущение, что сейчас ты полетишь не вниз, а вверх, в воздушный поток, прямо в эти лопасти…

После секундного замешательства Андрей просветлел лицом и радостно произнёс:

— Серёжа…

И два боевых друга крепко обнялись.

В мире гораздо больше случайностей, чем человек способен вообразить, оставаясь в здравом уме. Вот одна из таких случайностей и свела спустя годы лицом к лицу наших героев, прошедших в одном взводе два года афганской войны.

Спустя полчаса они сидели в каком-то непритязательном круглосуточном кафе на набережной, пили водку и не могли наглядеться друг на друга.

— Так ты давно в Питере, Серёжа?

— Да уж изрядно.

— Ну и как ты здесь?

— Живу… Жена, ребёнок.

— А занимаешься чем? Где работаешь?

— Да так… Где придётся.

— В каком смысле?

— В прямом. Живу без прописки и русского гражданства, вот и перебиваюсь чем угодно.

Только сейчас в душе Андрея шевельнулось смутное подозрение.

— Слушай, Серёжа… А сегодня там, во дворе, что произошло?

— Да что произошло… Понимаешь, дома не сиделось, настроение поганое… Скажи, тебе кошмары не снятся?

— Снятся.

— Вот и меня сегодня кошмар замучал. Снится который год один и тот же…

— И мне…

— В общем, вышел прогуляться, успокоиться, а эти идиоты меня тормознули, да ещё и ограбить вздумали. Короче говоря, провёл воспитательную работу.

— Так… — вздохнул Андрей. — И часто ты так… воспитываешь молодёжь?

— Случается…

…Жёсткая земля больно ударила в подошвы…

Не веря ушам своим, Андрей зажмурился и прошептал:

— Так это я тебя искал…

Люди удивляются, когда осознают, как мало им известно друг о друге. Андрей был не просто удивлён — он был буквально ошарашен. Впервые за время своей розыскной службы он испытывал душевный разлад. Он прекрасно понимал, что обязан надеть на Сергея наручники и доставить его куда полагается, но противился этому всем своим существом и ничего не мог с собой поделать. И поэтому он старался найти любую подходящую причину незадержания, хоть для него это было совсем не типично.

— Значит, вот так ты и живёшь… Без работы, без гражданства…

— Да, и не первый год.

— Дочка-то большая?

— Два года.

— И с работой никак…

— Да кому я здесь нужен? Был нужен, когда воевал. А сейчас… Вот разве что только в бандиты звали.

— А ты?

— Не пошёл.

— Значит, в одиночку творишь справедливость? А к нам пойти работать не пытался?

— А у вас что, прописка не нужна?

— Да нужна-то нужна… Но я бы мог тебя устроить.

— По блату, что ли? — ехидно ухмыльнулся Сергей.

— А что ты хмыкаешь? Да хоть и по блату. Мы же с тобой, мудаком, в одном взводе весь Афган протопали, так что ж — я за тебя слово бы не замолвил?

— Да ладно, Андрюша, чего теперь-то… — устало вздохнул Сергей. — Жизнь полна упущенных возможностей. Конечно, замолвил бы. Но — раньше. А сейчас — твоё дело искать, моё не попадаться. А попался — что ж теперь. Поднимайся и веди меня.

— Куда? — опешил Андрей.

— В КПЗ, куда ж ещё. Или куда у вас там водят…

…И тут… Не сразу понимаешь, что происходит. Вокруг никого, где-то в стороне отзвуки удаляющегося боя, стрельба затихает, а ты валяешься за камнем совершенно один и не знаешь, кто ближе — свои или чужие…

Андрей призадумался.

— Понимаешь, Серёжа, — произнёс он через некоторое время. — Тут такая странная штука получается. Вроде бы налицо и избиение и грабёж, но никто из потерпевших заявление не написал. И теперь я понимаю, почему. Вдруг мы тебя найдём и выяснится, что они сами пытались тебя ограбить. За это их по головке не погладят. Если бы ты их только бил, вообще всё списалось бы на необходимую оборону. Но ты отнимал у них деньги, и от этого тоже просто так не отмахнёшься… А в общем, вот что: не буду я тебя задерживать. Не могу.

— Ты это брось, — с невольной злостью ответил Сергей. — Я тебе не мальчик пятнадцати лет. Я взрослый мужик и всегда отвечал за свои поступки. Так что пойдём. Не убегу. И сопротивляться не буду. Никто другой со мной не справился бы, а тебе сопротивляться не могу.

— Ну и мудак, — заявил Андрей. — А ты подумай, с какими глазами я тебя по городу поведу, и что я потом с тобой делать буду. Да ни один прокурор сакнцию на твой арест не подпишет! Да ни один суд тебя не осудит! Ты понимаешь, какой казус? Потерпевших нет, заявлений нет, свидетелей нет…

— Ты свидетель.

— Да никакой я тебе не свидетель! У меня любой другой давно бы уже на нарах куковал, но тебя я как посажу? За кого ты меня держишь? Мы же с тобой в одном взводе… Короче, ты свободен. Можешь идти хоть сейчас на все четыре стороны. А дело твоё… Ну, будет очередной вечный висяк. Или возьму грех на душу, да кому-то из бандитов твоё дело пристегну. Они беспредельщики, им без разницы — эпизодом больше, эпизодом меньше. А тебя — не могу.

…Вдруг осознаёшь, что как раз на твоём прыжке вертолёт чуть качнуло в сторону и ты упал не там, где надо. Ты потерялся и сейчас, в горячке, никто тебя и не хватится, а потом… Потом может и не быть. И вот это…

И тут Сергею стало невыносимо стыдно. Впервые в жизни он от души брезговал собой. Как же так — его друг, афганский друг готов ради него на всё вплоть до служебного преступления, а он… Мразь, преступник, грабитель. Неужели он больше ни на что не способен? Всё это рано или поздно закончится тюрьмой. Когда-нибудь возьмут с поличным, и никто уже не поможет. А статья от пяти до двенадцати лет. Он знает, он выяснял.

«Господи, — думал Сергей. — Как же я опустился! До чего же я сам себя довёл! Вот Андрюха — нормальный мужик, хорошо знающий своё дело. И я уверен, выполняет его на совесть. А я… Нет, так больше нельзя. Надо всё в корне менять».

— Андрюша, — проговорил Сергей задумчиво. — Ты понимаешь, мне самому это надоело. Я устал. Если бы не семья, никогда бы, поверь. Их же кормить надо…

— Да понимаю я, Серёжа… Тут ничего не поделаешь. Я только прошу тебя, будь поосторожнее. Мало ли что…

— Я не об этом, Андрей. Может быть ты действительно за меня словечко замолвишь? Я не люблю ментов, честно говорю, но с тобой я стал бы работать где угодно. Нам-то и срабатываться не надо. В одном взводе… Короче, я, конечно, ещё крепко подумаю, и ты подумай, но запиши мой телефон и позвони. Сработаемся.

Андрей поднял на Сергея изумлённые глаза.

— Ну не ожидал… Ты серьёзно?

— Угадай с трёх раз.

— Ну что ж… За тебя я слово всегда замолвлю. Может быть, оно и к лучшему… Ну спасибо, Серёжа, спасибо… Хорошо, я обязательно тебе позвоню. А сейчас — давай-ка по домам. Уже утро скоро, жена твоя небось волнуется. Да и моя тоже… Давай.

Друзья обнялись и расцеловались. Сергей сделал шаг от столика, и вдруг сзади — толчком в спину — прозвучало:

— Серёжа, подожди.

Он обернулся.

…Из-за распахнутой дверцы — тугой холодный воздух…

Сделав первый шаг, вы непременно сделаете и последний. А сделав последний шаг, вы не сможете остаться незапятнанным — это никому не дано. Первый шаг Андрей уже сделал, до последнего было недалеко. Немного поколебавшись, он дрогнувшим голосом сказал:

— Я тут вот о чём подумал… Вот, возьми мою визитку… Понимаешь… у нас в розыске пьяных не обирают, левого дохода не имеют… А зарплата наша… Тоже ведь семью не особо прокормишь… Ты вот что… Соберёшься ещё раз вечерком прогуляться — позвони мне. Предупреди. Заодно и спину прикрою…

…вертолёт чуть качнуло в сторону и ты упал не там, где надо. Ты потерялся и сейчас, в горячке, никто тебя и не хватится, а потом…

2006